24-летний парень с правами тракториста, с опытом работы
строителем и продавцом меда открыл тату-салон на периферии.
Погрустневший почти гигант советской промышленности на
обочине Слонима. Чтобы уберечься от запустения, завод поделился площадями.
Тронутое капитальным ремонтом здание впустило в себя психолога, парикмахера,
девушек, наращивающих километры ногтей, юристов и медиков, заботливо делающих
УЗИ. Правда, самый интересный здешний обитатель — тату-мастер Артем Полюхович —
бодрый 24-летний парень с правами тракториста, с опытом работы строителем и
продавцом меда, а также с промышленным запасом энтузиазма, годного для открытия
довольно неочевидного для периферии бизнеса.
«Хлопцы под анестезией»
Артем открывает дверь, включает свет и раскрывает ноутбук.
Помещение наполняется едва уловимой фоновой музыкой.
— Вот смотри, счета пришли. Должен арендодателю миллионы, —
смеется хозяин салона, опираясь о стол. — Хотя плата тут не особо дикая. €64.
Фигня, по сути. В Гродно аренда значительно больше. В Минске — вообще
астрономическая. Зато «коммуналка» в этой комнатке — просто беда. Бывает, что и
миллион уходит. Иногда больше.
Парень заботливо раскладывает нужный инструмент. На полочках
теснятся книги на тему тату, кассовый аппарат, краски и машинки. На стене
почетной ленинской грамотой висит предмет гордости и успокоительное для
клиентов — сертификат мастера по перманентному макияжу.
В родном Слониме Артем
появляется от силы раз в неделю. И то при наличии заказов. Остальное время он
проводит в Гродно, где трудится тату-мастером.
— Чтобы открыться, я потратил примерно… Не знаю, возможно ли
подбить кассу… Но все, что я зарабатывал в Гродно, шло сюда. Мне повезло:
кабинет уже был устроен.
До меня тут пытался делать бизнес человек, который
тоже планировал заниматься тату. Правда, чего-то уехал в Швецию. Кабинет я в
итоге перекупил за €1350. Добавил зеркало, дозаторы, полотенцесушитель… В
общем, вложил в районе трех «штук».
Артему 24 года. 18 из них парня и близко не интересовала
татуировка. Полюхович отправился из Слонима в Гродно, где отучился на
подготовительных курсах. Бонусом от учебы стало поступление на местный юрфак.
Правда, состояние души «18 мне уже» не позволило протянуть в универе больше
полугода.
— Приколюхи приколюхами, но движуха засосала. Вернулся в
Слоним. Центр занятости направил меня в Мосты, чтобы я профессию получил и
оказался полезен обществу. Был вариант обучиться на каменщика или печника, но
не прошел по «техосмотру»: только-только грыжу вырезали. Так что отправили меня
учиться на тракториста — права категории B и C.
На занятиях Артем со скуки что-то рисовал в тетради.
Сокурсники заметили это и решили применить в свою пользу.
— Говорят: «Приходи к нам вечером. Дело есть». Я пришел. А
хлопцы уже под анестезией: «На тебе машинку! Вали татуху. Ты ж рисовать умеешь!
Мы видели». И суют самопальную машинку — моторчик, струна, все это в ручке,
провод от подзарядки тянется и удлинитель на все Мосты. В пробке была тушь для
принтера. «Маслай, пацан». — «Я ж не знаю ничего. Партаков вам набью». — «Вали
татуху!». В общем, весь вечер я на них рисовал. А пацанам все равно, только
подбадривали: «Кромсай меня дальше!» Вот так с ребятками по их синей дыне я и
начал заниматься татуировкой.
«Слонимский хабзарь»
Время, проведенное в Мостах, Артем вспоминает без особого
трепета. Кое-какая учеба, некоторая инфернальность и попытки убить время всеми
доступными способами. Там будущий тату-мастер набил себе первую татуировку.
Просто проверял на заточенность струну. В итоге не стопе остался совершенно
неубедительный смайлик.
— Глупо получилось. Он маленький, кривой и ужасный. Мне за
него стыдно. Но пусть остается как напоминание.
Кроме смайлика, мученик науки увез в Слоним еще и права тракториста.
— У меня в талоне даже есть запись за то, что не пропустил
пешехода, — смеется над собой Артем.
За окном стильный промышленный пейзаж. Раньше здесь играл
мускулатурой многочисленных цехов большой завод, производивший капремонт
автомобилей. Лютое предприятие, многозначительно отмечает Артем, которое
закрывало кусок Советского Союза.
— Ту часть здания, в которой мы сейчас находимся, выкупили и
откапиталили. Целых четыре этажа — для Слонима крупный бизнес-центр.
Будь дело в городе бо́льших размеров и движения, площади
заполнили бы какими-нибудь арт-пространствами. Но пока самым приближенным к
искусству из здешних арендаторов является вооруженный тату-машинками
дипломированный тракторист.
— После Мостов поступил в слонимский хабзарь. Выучился на
автослесаря четвертого разряда. Немного поработал на СТО. Потом перебрался в
Гродно. Трудился сперва автослесарем, а затем помощником пчеловода.
— Кем?
— Ну, мед продавал. Видишь, как меня побросало? — улыбается
Артем. — Хорошо, что дело было зимой. Ни одна пчела не укусила. Я просто мед
смешивал. Совмещаешь два сорта — получаешь третий. Бабушкам и дедушкам нравится.
Свои первые более-менее нормальные татуировки Полюхович
начал делать во время учебы. Тогда же он приобрел дебютный тату-набор.
— Тату-набор «Юный татуировщик». Хотя на самом деле я не
помню, как он назывался. Приобрел жесткий «Китай». Это в Минске было, на
Тракторном заводе… Все-таки тянет меня к тракторам.
«Лепил татухи стройбанам»
Далее начинается совсем уж Максим Горький и его
университеты. После Гродно Артем вернулся в Слоним. В одной из здешних парикмахерских
работал неубедительный косметический кабинет. Там сочинили попытку тату-салона.
Парень просил себе адекватное оборудование, но в ответ получил предложение
самолично заработать на него.
— Условия меня, конечно, не порадовали. Я свалил. Устроился
строителем. Нас отправили в Мядель. Делали там какой-то суперсанаторий. Плитку
клали, гидроизоляцию налаживали, полы заливали, откосы делали, обои клеили. На
косаря четыре всего налепили. Правда, нас кинули и чуть больше трех недодали.
На Нарочь Артем прихватил с собой набор «Юный татуировщик».
— Лепил татухи стройбанам. Не особо оригинальные. Они все
просили иероглифы, волков и всякие разгоны. Когда это надоело, рванул в Гродно.
Там устроился трактористом. Гонял на «Беларусь 320.4» с прицепом для системы промывки
канализаций.
Сантехники ей трубы пробивали. Мне все говорили: «О, блин,
тракторист. Будут полные штаны г…а и руки в мазуте». А я даже не знал, что это
такое. Мог в кабину залезть в парадно-выходном. От меня ж требовалось только
баранку крутить.
Парень не забрасывал машинку и краски. Как итог, в сентябре
прошлого года началась его профессиональная татуировка и закончились трепетные
отношения с трактором.
«Не в бабках дело»
В кабинете появляется представитель местной неформальной
молодежи Никита, готовый сокрыть пустоты на своем теле очередной татуировкой.
Вообще, парень — авторский проект Артема, который рисовал на нем практически
все.
Начинается зачистка площадей для будущего рисунка. Кушетка
принимает на себя тяжесть клиента.
Стены моющиеся, нормальные рабочие поверхности. Но возникли проблемы с
документами на краску и иглы. Просто Министерство здравоохранения не требует их
сертификации, а санстанция требует. Я очень хотел работать по-белому, потому
пошел до конца. Множество мелочей пожрали прилично времени. Но, думаю, будь я
постоянно в Слониме, все бы пошло быстрее.
Половина работы слонимского салона — это татуировка. Артем
не усложняет и, чтобы клиентам было понятно, измеряет все традиционными
коробками и сигаретными пачками. Рисунок коробочного размера в Слониме он
сделает за $20. В Гродно — за $40.
— Сейчас я выхожу в ноль с этим кабинетом. У людей есть
желание, а денег нет. Кризис. Всем несладко. Если говорить о Слониме, то в
идеале зарабатывать лучше всего перманентным макияжем. Сделал все хорошо —
клиентка придет через год на коррекцию, прихватив подругу. Здесь я единственный
перманентщик. Знаю, есть еще женщина в Волковыске. Но, кажется, у меня
получается лучше. А тату — это больше из любви к искусству. Я расслабляюсь,
когда их делаю. Тут даже не в бабках дело.
«Твоя татуировка — детский сад»
На фоновую музыку накладывается интенсивное жужжание
машинки. Артем занимается своим делом шестой год. В городе его все знают.
Потому парень даже не запускает рекламу. На все воля божья и сарафанное радио.
— Бывает, приходит 18-летний пацан и говорит: «Слышь,
мочкани мне татуху. Я пойду на пляж девчонок цеплять». Понятно, парень
похвастается, а потом подумает: «Твою ж налево, зря я эту фигню набил».
Татуировка будет нести те смысл, характер и настроение, с которыми ты пришел к
мастеру. У меня есть пара тату, которые обозначают периоды моей жизни. Хочу,
чтобы в старости, когда слюни закапают, было что вспомнить с удовольствием.
— Зачем тебе трудно окупаемый тату-салон на периферии?
— Мне нравится татуировка. Я хочу, чтобы ушло советское
отношение к ней. Мол, это только для зэков и проституток. Я хочу, чтобы людям
отсюда не приходилось гонять в Барановичи, Гродно или Минск, если они хотят
что-то нарисовать на себе. Энтузиазма у меня хватает. Тем более город наш
неплохой, но двигать его некому. Я для себя решил, что не имею морального права
отказываться от Слонима. Я здесь родился.
Артем вновь улыбается, добивает бычок и собирается уходить в
кабинет доделывать работу.
— Здесь рядом часть. Так солдатики периодически прибегают. Я
им партаки выправляю. Армейская татуировка — плохой жанр. Редко что
качественное встречается… Слушай, как текст напишешь, свистни. Я бывшей жене
покажу.
— В 24 бывшей жене?
— Ну, я много чего уже успел. Мы примерно год в браке
прожили. Она все говорила: «Твоя татуировка — детский сад. Этим нельзя
зарабатывать на жизнь». И в салон мой не верила. А я верил. Я не в обиде.
Просто пусть человек порадуется.
P.S. Изменить
свою жизнь сможете только вы сами, не отмахивайтесь от возможностей, которые
даются Вам, ведь можно сетовать на судьбу, на государство, еще на кого-нибудь,
а можно взять и делать. Используйте эту возможность и начните зарабатывать в
интернете. Подробная информация ЗДЕСЬ
ЖМИ на картинку
Комментариев нет:
Отправить комментарий